Мы отмечаем следующие глобальные тенденции в секторе производства первичных материалов:
Рынки сырьевых товаров стремительно восстановились после пандемического провала. Спрос не просто вернулся на докризисные уровни, но и во многом компенсировал спад потребления первой половины 2020 года. Цены на металлы и полимеры вышли на многолетние максимумы, подняв за собой акции производителей.
В основе роста — промышленная динамика Китая, восстановление деловой активности в развитых странах и меры финансового стимулирования экономики. Эти факторы продолжат поддерживать отрасль и в 2021 году. Но не только они.
Есть основания полагать, что отрасль вступила в новую долгосрочную фазу роста. Это обусловлено переходом глобальной экономики на «зеленые» рельсы. Его основные тренды — декарбонизация и достижение углеродной нейтральности, развитие возобновляемой энергетики, вытеснение автопарка с ДВС электромобилями, разработка средств накопления энергии, рост индустрии СПГ, появление новых материалов и целых новых индустрий, например, водородной энергетики и т.д. Все это обеспечит рост спроса на первичные металлы и сырье, новые полимеры, сплавы и смеси.
Вместе с тем, отрасли предстоит пройти через новый этап модернизации производства, чтобы снизить углеродную составляющую. Основной рост капитальных затрат начнется с 2022 года. В среднесрочной перспективе можно ожидать увеличения долговой нагрузки сырьевых компаний и снижение дивидендной доходности по их акциям.
Текущий год можно считать переходным, который компании используют для стратегического планирования, максимизации прибыли и ее трансформации в рост акционерной стоимости. Поэтому мы с оптимизмом смотрим на ожидаемую динамику акций сектора в 2021 году.
Преимущество получают компании, которые уже провели модернизацию, эмитенты с низкой долговой нагрузкой и высокой дивидендной доходностью, производители с доступом к энергии от возобновляемых источников и способные предложить рынку новые объемы и новые современные материалы и технологии.
Наши текущие рекомендации по акциям отраслевых эмитентов
Название |
Рекомендация |
Текущая цена |
Целевая цена |
Потенциал |
LyondellBasell |
Покупать |
$ 94,1 |
$ 132,9 |
38,3% |
ММК |
Покупать |
51,6 руб. |
77,1 руб. |
49,6% |
Северсталь |
Покупать |
1 284,8 руб. |
1 510,9 руб. |
17,6% |
РУСАЛ |
Покупать |
35,2 руб. |
42,5 руб. |
20,7% |
Polymetal |
Покупать |
1 668,2 руб. |
2 096,0 руб. |
25,6% |
Акции сектора раньше падают, но быстрее восстанавливаются
Сектор производителей первичных материалов для промышленности зачастую служит индикатором для определения вектора фондового рынка. Акции металлургических и горнодобывающих компаний одними из первых снижаются в кризисные периоды и одними из первых растут при выходе из кризиса.
Так случилось и в этот раз. Уже к концу прошлого года котировки акций крупнейших эмитентов в отрасли вернулись на докризисный уровень, а некоторые успели обновить исторические максимумы, несмотря на вторую волну пандемии.
Источник: Bloomberg
Мы видим, что уже в 2019 году, задолго до пандемии, сектор металлов и добычи показал замедление, отставая от Индекса МосБиржи, динамика которого определялась в большей степени нефтегазовым сектором. Но уже на падении рынков в марте 2019 года акции горнодобывающего и металлургического секторов проявили большую устойчивость, а после возглавили восстановление фондового рынка РФ.
Источник: Bloomberg
На фондовом рынке США это не так заметно, поскольку здесь в сводных индексах чрезвычайно высок вес технологических компаний, которые показали впечатляющую динамику роста. И вообще сектор первичных материалов занимает очень небольшую долю в экономике. Но даже с учетом этого факта мы видим, что сегмент первичных материалов не сильно отстает от рынка в целом.
Источник: Bloomberg
Доля Китая в глобальном потреблении и производстве промышленных металлов по различным их группам варьируется в пределах от 40% до 60%. Акции компаний сектора имеют достаточно высокий вес, и потому отрыв отраслевого индекса от сводного не так заметен. Но и тут видно отставание в 2019 году и опережающий рост во второй половине 2020 года.
Акции компаний растут, несмотря на снижение финансовых результатов по итогам 2020 года по сравнению с предыдущими периодами. В основе роста – ожидания значительного улучшения результатов в 2021-м и последующие годы, связанные с быстрым ростом цен на сырьевые товары.
Восстановление спроса на сырьевые товары
На рынках первичных материалов в 2020 году произошло немало примечательных событий. В первом полугодии на фоне первой волны пандемии и широкого распространения локдаунов в качестве средства по борьбе с ней произошло резкое увеличение профицита на сырьевых рынках практически по всем позициям, что привело к существенному снижению цен. Введение карантинов на ряде ключевых для мирового рынка добывающих активах снизило объемы предложения, но промышленный спрос упал еще сильнее.
Однако уже начиная с третьего квартала, а особенно в четвертом квартале, произошел заметный рост спроса, которому не помешала даже вторая, более сильная волна пандемии COVID-19. При этом спрос не просто возвращался на докризисные уровни, но и в значительной степени оказался отложенным, то есть компенсировал часть снижения потребления предыдущих периодов. По итогам года профицит оказался значительно ниже, чем ожидалось, а по ряду товаров, например, по рафинированной меди или по отдельным позициям стального проката, даже образовался дефицит.
Это привело к заменому росту цен на сырьевые товары в конце 2020 – начале 2021 года. К текущему моменту цены на алюминий вернулись на уровень выше 2019 года, никель находится на шестилетних максимумах, медь — на восьмилетних максимумах. У происходящего есть ряд фундаментальных причин.
Во-первых, Китай оказался важным балансирующим фактором, существенно оттянув на себя часть избыточного предложения. Китай ранее прочих и с меньшими потерями прошел через вспышку COVID-19, и когда пандемия только начала наносить ущерб рынкам, в КНР уже началось восстановление роста. Этому способствовали, в том числе меры властей по стимулированию роста. В отличие от развитых стран, где меры стимулирования в первую очередь поддержали финансовые активы, в КНР упор был сделан на поддержку инфраструктурного и жилищного строительства, которое потянуло за собой всю производственную цепочку.
Несмотря на глобальное снижение спроса, в Китае выросло потребление сырья и первичных материалов, увеличилось производство стали и цветных промышленных металлов. Китай сократил экспорт металлов, снизив давление на мировые рынки, и увеличил импорт. К примеру, даже имея избыточные мощности по алюминию, Китай в какой-то момент стал нетто-импортером первичного алюминия. А спрос на железорудное сырье и коксующийся уголь, в сочетании с политическим конфликтом с одним из ключевых поставщиков, Австралией, взвинтил и удерживает цены на эти товары на рекордных за десятилетие уровнях.
Источник: IHS Markit
Во-вторых, в развитых странах со II полугодия 2020 года происходит оживление производственной активности, которое становится еще более заметным с появлением вакцины от COVID-19. Индексы PMI в производственном секторе в США и еврозоне прочно обосновываются выше отметки в 50 пунктов, говоря о настроениях в пользу роста производства. Позитивные ожидания подкрепляются снижением напряженности в торговых спорах США с Китаем и ЕС после прихода в Белый дом новой администрации и в ожидании пересмотра «наследия» президента Дональда Трампа.
В-третьих, оживлению в большой степени способствуют меры финансовой поддержки, принимаемые правительствами развитых стран. Особенностью последнего кризиса стала быстрая и мощная финансовая поддержка экономик развитых стран со стороны правительств и центробанков. Общий масштаб фискальных стимулов в 2020 г. в абсолютном объеме и относительно ВВП существенно превысил уровень кризиса 2008 года. В США было принято 4 пакета фискальных стимулов, среди них самый крупный — CARES Act на $2,3 трлн. Сейчас в Конгрессе обсуждается еще один пакет объемом $1,9 трлн. В ЕС, помимо масштабных мер поддержки на национальном уровне, создан общеевропейский фонд восстановления экономики на 750 млрд евро.
Основными мерами бюджетной поддержки были субсидирование предприятий для сохранения рабочих мест и выплат зарплат, дополнительные пособия по безработице, прямые выплаты населению, предотвращение корпоративных банкротств, отсрочки выплат по налогам и т.п.
В первую очередь финансовые стимулы вылились в поддержку финансовых рынков, но в какой-то степени отразились и на товарных рынках. Прежде всего – за счет обесценивания доллара и роста фьючерсных котировок. Но это не полностью объясняет восстановление спроса на физические объемы промышленных металлов. Алюминий – не золото, и мало пригоден для аккумулирования избыточной финансовой ликвидности.
Все эти факторы будут действовать и в текущем году, на который придется основной фаза восстановления мировой экономики после пандемии. Но есть и еще кое-то, что дает основания полагать, что сырьевая отрасль вступила в новый долгосрочный цикл роста. Это связано с той ролью, которую отрасль будет играть в процессе глобального перехода к «зеленой» экономике.
Сырьевая отрасль — один из бенефициаров «зеленой» экономики
Новая промышленная революция, четвертый энергопереход, декарбонизация и рециркуляция используемых материалов — все это из области прогнозов и пожеланий уже перекочевало в сферу стратегических решений и практической реализации.
В 2019 году на климатическом саммите в Нью-Йорке 66 стран, 10 регионов, 102 города и 93 фирмы обязались стать углеродно нейтральными, то есть принимать меры по полной компенсации выбросов CO2. К настоящему времени Европейский союз, Великобритания, Япония, Республика Корея и более 110 стран поставили задачу достижения углеродной нейтральности к 2050 году. Такое же намерение выразила и новая администрация США. Китай обязался достичь намеченной цели до 2060 года.
Кризис, связанный с пандемией COVID-19, не отменил планы по достижению углеродной нейтральности. Напротив, декарбонизация и энергопереход рассматриваются как основной макроэкономический рычаг для вывода экономики из кризиса, потому что создают точки для приложения инвестиций в модернизацию производственных мощностей, в строительство новых производств, в разработку новых технологий и продуктов и развитие целых новых отраслей.
Здесь много взаимоувязанных процессов. Так, требования к снижению углеродного следа в производимой продукции влечет за собой увеличение спроса на энергию, вырабатываемую без использования углеводородов, то есть дополнительно стимулирует развитие сектора возобновляемых источников энергии (ВИЭ), что ускоряет энергопереход.
Производство электромобилей становится основным трендом в автомобилестроении с перспективой распространения на другие виды транспорта. Ветровая и солнечная генерация становятся основным трендом развития электроэнергетики. Все это в уже близкой перспективе потребует больше стали, меди, алюминия, специальных сплавов и новых материалов.
По разным сценариям трансформации мировой энергетики, в генерацию ВИЭ до 2050 года будет инвестировано от 12 до 22 трлн долларов. Развитие ВИЭ, в свою очередь, создает огромный спрос на средства хранения энергии. Рост производства электромобилей также работает в этом направлении.
Для покрытия спроса на электромобили производственные мощности по выпуску литий-ионных аккумуляторов за последние три года удвоились, а к 2023 году вырастут еще в 2 раза — до 650 ГВтч в год. Рост сектора промышленных аккумуляторов в энергетике во второй половине 20-х годов приведет к тому, что к 2030 году мировой спрос в этом сегменте вырастет более чем в 10 раз. Это обеспечит спрос не только на литий, но и на никель, медь и другие металлы. Активно ведутся разработки средств накопления энергии на основе новых материалов, например, графена.
Не будем забывать и про быстрорастущий рынок СПГ. Спрос на СПГ будет расти еще несколько лет даже в условиях декарбонизации, поскольку позволяет транспортировать источники энергии практически в любую точку планеты. Эта индустрия интересна глобальной экономике, поскольку привлекает инвестиции и также тянет за собой множество отраслей. Тут и строительство заводов по производству СПГ, и строительство терминалов по разжижению, и создание средств транспортировки — танкеров-газовозов, цистерн-контейнеров для модальных перевозок, и разработка компактных решений для распределенной газовой генерации электроэнергии.
Следующим шагом станет развитие водородной энергетики, которая должна будет потеснить углеводороды. Для нее потребуется много новых технологических решений, материалов и энергии. К примеру, по оценкам The Edge, к 2050 году потребуется почти 1000 ГВт мощности электролизеров, чтобы удовлетворить мировой спрос на «зеленый» водород.
Еще одно перспективное направление в процессе декарбонизации, которое уже стоит в повестке дня, это разработка технологий улавливания, утилизации и захоронения углерода. Они потребуются для производства того же «голубого» водорода, который можно будет получать из природного газа без ущерба для атмосферы. Они потребуются для той же черной металлургии, которая пока генерирует до 30% мирового выброса углекислого газа. Кроме того, технология улавливания и захоронения углерода из атмосферного воздуха будет востребована теми же производителями углеводородного топлива, поскольку позволит им компенсировать углеродную составляющую бизнеса и обеспечить нулевой углеродный баланс.
Новые технологические тренды обусловят обновление имеющихся и создание новых элементов инфраструктуры для производства, хранения, транспортировки и использования новых товаров и продуктов. Все это также формирует новый спрос на сталь, промышленные цветные металлы, новые сплавы и материалы. Прогнозируемый спрос требует инвестиций в расширение производства.
Политика декарбонизации, в частности ожидаемое введение т.н. «углеродного налога», диктует производителям сырья озаботиться снижением выбросов и «углеродного следа», то есть вкладываться в модернизацию производства и в строительство возобновляемой энергетики. А это – новые инвестиции и опять-таки новый спрос.
Бизнес очень серьезно отнесся к этим задачам. Углеродо-интенсивные компании начинают пересматривать свои инвестпроекты с целью выпуска продукции с меньшим углеродным следом или с целью его компенсации. Уже более 90% компаний S&P500 публикуют нефинансовую отчетность, а 60% крупнейших мировых корпораций имеют программы достижения углеродной нейтральности к 2050 году. Только за последние полгода мы видели, как практически все российские металлургические и горнодобывающие компании презентовали свои новые программы устойчивого развития, модернизации производств и мероприятий по снижению вредных выбросов и углеродного следа. Увеличены инвестиционные программы на следующие 5 лет и десятилетний период.
У этих намерений — весомые причины. Ставки «углеродного налога» будут напрямую влиять на прибыль поставщиков — это раз. Другим следствием введения углеродного налога будет то, что производители всех товаров будут выбирать из поставщиков тех, кто сможет гарантировать им наименьший углеродный след поставляемого сырья и материалов, — это два. Третьим фактором станет ограничение возможностей привлечения инвестиций для тех, кто не соответствует принципам устойчивого развития и остается в «углеродном» прошлом.
Крупнейшие инвестиционные фонды принимают соответствующие декларации, включают в оценку активов показатели устойчивого развития (ESG) и отказываются от инвестиций в компании с углеродным следом. К примеру, крупнейшая финансовая корпорация Black Rock уже заявила, что планирует выводить инвестиции из компаний, которые не делают шагов к углеродной нейтральности к 2050 году.
С другой стороны, на долговом рынке растет сегмент «зеленых» облигаций. Компании, осуществляющие переход к безуглеродной экономике, получают доступ к льготному долговому финансированию. В качестве примера можно привести российский «РУСАЛ». В 2019 году производитель сумел первым на российском рынке заключить синдицированную сделку предэкспортного финансирования сроком на пять лет на сумму свыше $ 1 млрд, условия по которой привязаны к факторам ESG. Ставка по этому кредиту зависит от показателей по снижению вредных выбросов и росту экспорта низкоуглеродного алюминия.
Таким образом, мы можем отметить два долгосрочных эффекта для отрасли от происходящего перехода глобальной экономики на «зеленые» рельсы.
Во-первых, мы ожидаем позитивную динамику спроса на промышленные металлы по мере развития реализуемых и намечающихся технологических трендов. Опережающий рост цен на сырьевых рынках и рост стоимости акций производителей базовых материалов поддерживается в том числе и этим обстоятельством, поскольку инвесторы смотрят в будущее, вкладываясь в него уже сегодня.
Во-вторых, отрасли предстоит новый цикл модернизации, который уже начинается, но особенно активно, если судить по инвестиционным планам корпораций, начнется с 2022 года. В среднесрочной перспективе можно ожидать роста долговой нагрузки сырьевых компаний и снижение дивидендной доходности по их акциям.
Текущий год можно считать переходным, который компании используют для стратегического планирования, максимизации прибыли и ее трансформации в рост акционерной стоимости. Поэтому мы с оптимизмом смотрим на ожидаемую динамику акций сектора в 2021 году.
Преимущества получают компании, уже прошедшие основную часть модернизации, производители с низкой долговой нагрузкой и высокой дивидендной доходностью, компании с доступом к энергии от возобновляемых источников и те, кто может предложить рынку новые объемы и новые современные материалы и технологии.
Скачать полную версию стратегии